Улица отчаяния - Страница 95

— Сам ты Билл Хейли, — фыркнул я. — Пинту крепкого.

— Белла, дорогуша, пинту наилучшего, какое только у тебя есть, крепкого пива для Зиппи Стардаста , — крикнул Макканн; я не стал выяснять, нарочно он ошибся или нечаянно. — Хорошо выглядишь, — повернулся он ко мне. — Морда вполне довольная. — Его собственная башка выглядела далеко не эстетично, но я видал ее и в куда худшем состоянии.

— Давай сядем и посидим немного спокойно, — сказал я.

Макканн взглянул на меня с не совсем понятным выражением.

— Как там твое обследование? — спросил я, когда мы расположились за столиком.

— Все в полном порядке. К слову, они меня и об этом спросили. — Макканн указал на свою поувеченную голову.

— И чего же ты им наплел?

— Сказал, что моя жена упала с лестницы.

— Жена упала с лестницы. — (Он к тому же еще и вдовец. )

— Да, — подмигнул Макканн, — и прямо на меня.

— Понятно, — вздохнул я. — А как там Крошка Томми?

— Я нашел его мамашу и папашу, они там и были, у тетки. Можешь себе представить, какое у них настроение. Я дал им этот номер, ну, твоих адвокатов. Они были очень благодарны. В четверг его потащат в суд. Потом, на обратном пути из больницы, я снова туда зашел, и его папаша сказал, твои адвокаты говорят, что, наверное, смогут вытащить его под залог. Ну как, доволен?

— Вполне. Я бы тоже зашел в четверг, но меня в городе не будет, почти наверняка. Я уезжаю, может, и ненадолго, но прямо сегодня. В крайнем случае завтра утром.

— Да? — Макканн вроде и не удивился. — И куда же это ты надумал?

Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду.

— В Арисейг.

Бывают случаи, когда ты не можешь поступать ответственно, не можешь вести себя как взрослый, разумный человек, ты просто вынужден делать то, что тебе вдруг взбрендило. В подобных случаях плохие люди становятся убийцами, хорошие — героями, а мы, остальные, делаем что-нибудь такое, что выглядим в конечном итоге полными идиотами. Но кого и когда это останавливало?

Я вернулся поездом на Центральный вокзал, не обнаружил на остановке ни одного автобуса-челнока, прикинул, что в очереди за такси придется стоять по меньшей мере минут десять, и пошел на Куин-стрит пешком, благо идти там всего ничего, четверть мили. Оказалось, что по вторникам есть всего два поезда на Арисейг, и второй из них — 16.50 до Маллейга — ушел ровно пять минут назад. Я смотрел на опустевшую платформу и кипел от возмущения.

Затем я малость поутих и попытался рассуждать рационально, насколько это было возможно в моем тогдашнем состоянии. Хочешь сделать глупость, так уж хотя бы не делай ее по-глупому. Я должен был повидать Макканна. Я договорился с ним о встрече, и он должен узнать, как там дела у Томми, я же так ничего и не знаю. Да и не только Макканн, у меня были и другие дела.

Я пошел смотреть, когда будет следующий поезд. Завтра в 5.50, без десяти шесть утра. И не какой-нибудь там, а лондонский спальный, вона как. Я купил билет с плацкартой (первый класс, от старых привычек враз не отвыкнешь). Прибытие в Арисейг — в 11.18. Купил на вокзале дешевые электронные часы и сразу поставил будильник на пять. Это ж когда-то будет, это же ждать и ждать. У меня было кошмарное чувство, что за это время я успею себя переубедить.

Нет уж, милейший, начал, так не увиливай…

Я бегом помчался к «Макрею, Фитчу и Уоррену», попросил секретаршу позвонить в «Гриф» и сказать, что я буду там через полчаса, и поймал Дугласа буквально на выходе из конторы.

— Как вы сказали, мистер Уэйр? — спросил Дуглас, когда я объяснил ему, что я намерен сделать; его лицо заметно побледнело.

— Все предельно просто, — сказал я, все еще не в силах отдышаться после пробежки. — Достанем мое завещание и напишем по его образцу, в пять минут уложимся.

Не в пять, конечно, а в двадцать, и мистер Дуглас малость хмурился, когда мы подошли к «находясь в здравом уме», но дело было сделано.

— Я практически уверен, мистер Уэйр, — сказал Дуглас, — что вы еще пожалеете об этом своем… — он подчеркнул вескость сказанного, медленно сняв с носа очки, — опрометчивом решении.

— Я тоже уверен, — согласился я, чувствуя себя напыщенным идиотом, — но иначе было нельзя.

Дуглас обреченно вздохнул. Сперва он вообще отказывался принимать в этом какое-либо участие (ссылаясь на мое «возбужденное состояние»), но мы сошлись на том, что датировали документ завтрашним днем, чтобы у меня было время передумать. Я поставил свою подпись, поймал такси и поехал в «Гриф».

— Че-го? — спросил Макканн.

— Бери. — Я побренчал перед его носом ключами. — Все твое. Я оставил себе ключ от двери с Холланд-стрит, потому что хочу там переночевать. А завтра уже все твое. — (Строго говоря, вранье, но чего там вдаваться в подробности. )

— Ты что, совсем спсихел?

Я в жизни не видел Макканна таким встревоженным (даже тогда, у «Монти»).

— Макканн, да куда мне еще психеть? Я все эти годы был психом, и ты прекрасно это знаешь. Так возьмешь ты наконец эти долбаные ключи?

Макканн глотнул пива, искоса поглядывая на мою руку с ключами, и упрямо помотал головой:

— Не-а. Сперва я хочу знать, что тут происходит.

— Макканн, — сказал я, начиная терять терпение, — все предельно просто. За эти два дня я получил некоторые известия, одни из них очень плохие, а другие… другие, может быть, очень хорошие. Я был близок к тому, чтобы убить себя… или думаю, что был близок… Но даже тогда, — я взмахнул рукой, и ключи звякнули, — даже тогда я пребывал в абсолютно здравом уме. И продолжаю пребывать. Я собираюсь отправиться за холмы и вдаль , чтобы увидеть свою старую знакомую, которая то ли обрадуется встрече со мной, то ли нет, но все равно я должен ее повидать… да и вообще мне необходимы перемены, мне нужно уйти от самого себя. Я переговорил со своим адвокатом, и все будет сделано ровно так же, как если бы я умер. Я подписал документ, более-менее эквивалентный завещанию, я расстаюсь со всеми своими деньгами и со всем прочим… Ты получаешь церквуху и все, что в ней. Поступай с этим хозяйством как знаешь. На данный момент это самое «все, что в церкви» включает в себя и голубя, но ты должен что-нибудь сделать, чтобы выпустить его наружу, кроме того, там находятся пленки и еще кое-какое мое барахло, это я когда-нибудь заберу, но все остальное твое. Да, и еще я хочу, чтобы ты сказал женщине по имени Бетти, что ей тоже нужно связаться с моими адвокатами. Бетти придет как-нибудь в церквуху, ты поймешь, что это она.