Улица отчаяния - Страница 76

— Задница, — сказал я.

— Волосатая, — ухмыльнулся Тамбер.

Мы сидели в ресторане гостиницы «Олбани», непременной стоянки Рика при его нечастых набегах в Глазго.

Мы закончили партию в пинг-понг. Выиграл, конечно же, он, однако не всухую, что я всегда воспринимаю как свою моральную победу. Мы еще раз подогрелись кокаином и битый час проговорили о Нашем Бизнесе, поливая любого и каждого, чье имя приходило нам на ум. Затем мы преодолели две сотни ярдов, отделявшие Джутов собор от «Олбани», на газотурбинном чудовище Рика (предварительно мне пришлось выслушать его жалобу на прокатную контору в аэропорте, у которой не нашлось черного, в масть его очкам, «порше»; красный «феррари» всем бы и хорош, но ведь это вопиющая дисгармония).

Утром я обрядился в то же самое, что и вчера вечером, да плюс повязал галстук, а потому выглядел почти респектабельно, во всяком случае в «Олбани» меня пустили.

Обед был вполне пристойный, хотя Рик слишком уж суматошился с выбором вина, а я потребовал к шатобриану томатный соус, из чистой вредности. Потом мы сидели и отдувались, прихлебывая бренди; Рик закурил «гавану». Во время разговора я несколько раз замечал, что он что-то недоговаривает, старательно обходит какую-то тему, но вникать в это мне не хотелось. Здесь были по крайней мере два варианта: деловое предложение, с которым он ко мне приехал, и некое жуткое событие, смутно обозначенное им ранее, а ни то ни другое не сулило мне особых радостей. Так что я не забивал свою голову догадками и размышлениями, а просто сидел в компании старого доброго знакомого и делал вид, что все точно так же, как в старые добрые времена.

— … Что, что, а уж эту-то пьянку я не скоро забуду, — смеялся Рик. — Я порол Джуди прямо на клумбе, а Аманда меня застукала. Эта стерва ободрала мне всю задницу то ли граблями, то ли тяпкой, чем-то таким сельскохозяйственным.

— Как сказано в Писании, — сказал я, вытирая выступившие на глазах слезы, — не дерите баб на клумбах, да не ободраны будете.

Мы вспоминали наши сборища в кентском поместье Балфура, и Рик рассказывал про тот раз, когда Дейви на своем тракторе-тягаче перетягивал канат со сборной из Уэсова «рейнджровера», трактора, принадлежавшего какому-то местному фермеру, и его собственной «дайтоны» (с Кристиной за рулем). Он победил, но при этом случайно — если можно ему верить — въехал прямо под навес, вдребезги разнес бар, раздавил несколько столиков и поверг гостей в паническое бегство. Разворачиваясь, он сшиб одну из двух главных опор, обрушил половину навеса, вторая же почему-то загорелась. Это был один из очень немногих в том году пожаров, при тушении которых применялась вода из декоративного пруда, передаваемая по цепочке в ведерках для охлаждения шампанского, и шампанское как таковое (а что, чем вам не пенный огнетушитель?). Меня в тот раз не было, но те Дейвовы пьянки, в которых я участвовал, были если и спокойнее, то разве что самую малость.

В конце концов наши с Риком запасы историй иссякли; мы замолкли и некоторое время сидели, качая головами, фыркая и утирая слезы.

И тут я глубоко вдохнул, как перед прыжком в холодную воду, и спросил:

— Так чему же я обязан твоим приездом?

— Чему? — Рик задумчиво покрутил рюмку. — А как ты насчет записать новый альбом?

— Никак. С ужасом. Нет.

— Не спеши, ты ведь об этом еще и не думал. Люди из бизнеса все время тобой интересуются, спрашивают у меня, будешь ли ты еще записываться. Фэны засыпают нас письмами, насчет где ты и как ты и работаешь ли ты над каким-нибудь новым проектом, так что интерес к тебе есть, и большой. Сколько прошло времени, а «Личные вещи» расходятся считай что со свистом; ты будешь полным идиотом, если не используешь такой момент.

— Со свистом? — удивился я. — Вот уж не думал.

«Personal Effects» — это сольный альбом, выпущенный мною — с помощью, конечно же, уймы студийных инструменталистов — в восемьдесят втором, когда группы уже не было. Альбом создавался на кипучем энтузиазме — смерть Дейва заставила меня полностью забросить музыку, и после полуторагодового простоя я играл и записывался с колоссальным удовольствием, — но когда он вышел… не знаю уж почему, но я утратил к нему всякий интерес.

Если подумать, это случилось даже чуть раньше, до того, как он вышел. Я помню, как сидел однажды у микшерного пульта, что-то там обсуждая насчет уровня той или другой дорожки, и вдруг подумал: «А какого, собственно говоря, черта? Кому и зачем все это надо?» И после этого весь мой энтузиазм куда-то пропал, и сколько я ни старался вернуть его, ничего не получалось, разве что так, на час-другой. Да и пошел альбом не очень, во всяком случае — по меркам FrozenGold. «Личные вещи»… Вообще-то я хотел назвать свой альбом «Ну и дерьмо же все это», но «Эй-ар-си» в лице Рика, который успел уже ее возглавить, встала на дыбы.

— Не думал? — поразился Рик. — Да ты что, совсем не читаешь музыкальной прессы? И радио не слушаешь? Альбом уже шесть месяцев стоит в сороковке, дай интервью-другое, и он попадет в двадцатку, как минимум. А если ты вернешься, то и в десятку, это уж как пить дать. Кой черт, Дэн, да ты хоть знакомишься со своими гонорарными поступлениями?

— Нет.

— Странный ты все-таки человек. Странный и трудный. — Тамбер удрученно покачал головой. — Вот скажи, неужели тебе не нравится играть со сцены? Неужели ты не соскучился по аплодисментам, прожекторам? По публике?

— Но я все-таки что-то еще делаю.

— Делаешь? — издевательски фыркнул Рик. — И что же это ты такое делаешь? Джинглы для телевизионных сериалов и рекламных роликов? Серьезное дело.