Улица отчаяния - Страница 75

А еще мне было крайне любопытно, как развернутся события, когда Рик выпьет наконец эту несчастную рюмку и потянется за своим чемоданчиком.

— Жизнь продолжается, — бодро провозгласил Рик с видом человека, прикрывающего бравадой почти нестерпимую муку. — Я привез тебе малость невероятно чистого кокаина. Ты как там, еще балуешься?

Я вяло пожал плечами, чувствуя себя бесконечно слабым, внушаемым и опустошенным (во всех, какие есть, смыслах).

— А знаешь ли ты, — спросил Тамбер, — что я мог дважды перепихнуться за одну сторону пластинки?

Пыльный стол, на котором мы играли в пинг-понг, стоял на задах клироса под витражами, изображавшими зайцев, жующих жвачку , двух отцов Иосифа , Бога, демонстрирующего Моисею свою заднюю часть , и прочее в этом роде. Идея сыграть в пинг-понг под кокаиновым кайфом показалась мне весьма привлекательной, однако я безнадежно проигрывал (как и всегда, в любую игру), а потому только и делал, что лазал за шариком под стол да гонялся за ним по всем углам. Не знаю уж, как это вышло, что наш разговор коснулся секса.

— Правда? — удивился я.

— Да, — кивнул Тамбер, отводя ракетку для удара. — Дважды за двадцать минут.

Я пропустил крученую подачу и побежал вслед за весело подпрыгивавшим шариком.

— Круто, — восхитился я на бегу.

— Да.

Рик снова приготовился подавать, и я хищно пригнулся, чувствуя себя грозным, как тигр, и глядя на точку стола, от которой непременно (как мне казалось) должен был отскочить шарик. Однако Рик опустил ракетку, помял подбородок и возвел глаза к потолку. Я едва сдерживал возмущение.

— Это было некоторое время назад. Я даже пластинку помню, «Let It Be»… — Он наморщил лоб, скрестил руки на груди и говорил уже сам с собой, напрочь забыв про меня. — На чьей же это было квартире? Мне всегда казалось, что это та, на Аргилл-стрит, однако…

— Подавай! — заорал я.

Рик вздрогнул, возвращаясь к реальности, а затем пригнулся, отмахнул руку с ракеткой и недоуменно уставился на круглый пластиковый предмет, неведомо как оказавшийся в его левой ладони.

— Извини, пожалуйста, — сказал он. — Мне что, подавать?

— Да! — рявкнул я. Рик подал.

— А-а-а! — завопил я, отбивая шарик.

— Да, Дэн, эту девочку нужно было видеть. Такое тело… Ты не поверишь, когда она лежала на спине, ее груди ни на вот столько не меняли формы. Я понимаю, когда силикон, но эта-то, она же была на все сто процентов настоящая, это я точно знаю. После первого раза мы считай что без остановки занялись этим делом снова, как только сил-то хватило… ну, в общем, лежим мы потом, отдышаться не можем, пот в три ручья, а тут пластинка и кончается, проигрыватель щелкает, я встаю, капаю на пол веем, чем только можно, переворачиваю пластинку, затем возвращаюсь к кровати…

— Переворачиваю девочку, — захохотал я, и очень кстати, потому что Тамбер тоже захохотал, обозвал меня жопой и промазал по шарику; подача перешла ко мне, но очень ненадолго. Буквально через минуту Рик снова подавал и снова предавался воспоминаниям.

— И тогда я подумал, что дважды за двадцать минут это же здорово, ты, думаю, Рики, настоящий сексуальный титан.

— Хорошо, что не «Титаник», — сказал я, но эта шутка не показалась Рику смешной, да и мне, честно говоря, тоже.

— И вот я начал, — продолжал он, — использовать пластинки на манер таймера или песочных часов, для контроля времени. Первый раз случайно, а потом уже нарочно, чтобы подгонять себя, класс поддерживать.

— Угу, — сказал я и пошел за шариком.

— Вот так оно и было, — сказал Тамбер, подавая, — пока я не сошелся с Джуди — ты помнишь Джуди? Это когда я влюбился.

— Помню, такое не забывается. Какое-то время ты очень походил на человека, это было дико и непривычно.

— Благодарствую. Так вот, с Джуди мне сразу стало казаться, что это вроде как нехорошо, и я почти сразу бросил, и даже потом, когда мы с ней разбежались, я все равно не вернулся к этим играм, вроде как о них позабыл. А пару месяцев назад я порол двух роскошных черных телок и поставил для фона «Brothers In Arms», ну, отжарил я одну, потом другую, а тут как раз и пластинка кончилась, и я сообразил, что повторил свой тогдашний результат, дважды за одну сторону, и я вконец удолбался, хоть на веревку сушиться вешай, а тут такая радость, я прямо раздулся от гордости, а потом вдруг сообразил…

— Что? — Пропущенный мною шарик стукнулся о коробку румынского джема и куда-то покатился; я кинул ракетку на стол и пошел его подбирать.

— Что это не винил, а долбаный компакт-диск , — вздохнул Тамбер. — Я потратил на два захода пятьдесят долбаных минут и удолбался во сто раз сильнее. Облом, чистый облом. — Он горестно покачал головой.

— Мое сердце обливается кровью, — сказал я. — Мой пузырь обливается мочой. Мой желудок обливается желудочным соком. А и вообще, что ты делал в постели с двумя этими бабами?

— А что, ты думаешь, я делал?

— Спрашивал их, как им это понравилось?

— Ошибаесси. В действительности у них дуэт. Я думаю подписать с ними контракт.

— Вот уж не знал, что ты формализовал свои связи до такой степени, — сказал я и самым взаправдашним образом выиграл очко. Тамбер поймал шарик и перебросил его мне.

— Стиль моих связей сильно изменился. С возрастом я стал значительно осторожнее. — Он выпрямился, опустил ракетку и упер руки в бока. — Знал бы ты, какое они паскудство, эти хреномантии.

— Знаю, — кивнул я, примериваясь, куда бы лучше подать.

— Да бог с ним. — Тамбер пригнулся и почти мгновенно отыграл подачу. — Смех, да и только; я использовал доходы от акций «Телекома» на покупку «Лондон интернешнл».