Улица отчаяния - Страница 72

— Да мы же… — взвыл я, почти не веря в реальность происходящего; ну да, Дейви псих, но ведь не настолько же… — Ты… мы… да ведь это же…

Но тут самолет рвануло вперед, отбросив, как то и положено, меня назад. Дейви включил фары, я увидел впереди взлетную дорожку и взвыл пуще прежнего:

— Не-ет!

— Сядь и заткнись, — сказал Дейви, глядя на приборы; мы снова рванули вперед и понеслись по неширокой, поросшей травой полосе.

— Ты сбрендил, — бормотал я, отчаянно пытаясь высмотреть ручку, которой открывается дверца! — Прекрати сейчас же! Да ты хоть понимаешь, что ты делаешь? Выпусти меня отсюда!

— Слушай, не ори ты, пожалуйста, — сказал Дейви, втискивая мне в руку секундомер. — Ну как я могу сосредоточиться, когда ты тут под ухом орешь? — Самолет несся по траве, кренясь и подскакивая на каких-то кочках.

Отчаявшись найти проклятую ручку — мне и в машинах-то это редко удается, а тут самолет, да еще темно, — я перегнулся через спинку сиденья и не очень умело схватил Балфура правой рукой за горло (левая была нужна мне для поддержания равновесия).

— Выпусти меня! — орал я. — Выпусти меня, сумасшедший ублюдок! Я убью тебя! Убью, безо всяких шуток, мы же угробимся!

— Слушай, кончай мелодраму. — Дейви аккуратно, не оборачиваясь, отцепил мою руку от своей шеи. — Я же иду на взлет, а ты меня отвлекаешь. Знаешь, чем это может кончиться?

— На взлет ?— завопил я, бросаясь ничком на задние сиденья (бог уж знает почему, но мне казалось, что там побезопаснее). Я лежал, судорожно вздрагивая, высоко оттопырив задницу и прикрывая голову вместе со шлемом руками, однако все шло как-то не так. Вместо того чтобы задрать нос и перестать бумкаться о кочки, самолет притормозил и резко повернул, бросив меня (все еще поскуливавшего) к правой дверце. Затем двигатель надсадно взвыл, меня вдавило в спинки сидений, частота и амплитуда подпрыгивания резко возросли.

— Что… что там случилось? — взвизгнул я, стараясь перекрыть оглушительный рев.

— Да я тогда, в общем-то, не взлетал, а просто выруливал на старт, — сообщил мне Дейви.

— Ублюдок!

Я кое-как поднялся на ноги и сделал новый заход на его шею, однако Дейви резко пригнулся, уворачиваясь от моих грабок.

— А вот теперь, — услышал я, — я действительно взлетаю.

— А-а-а! — завопил я во весь голос. Самолет вздыбился, фонари взлетной полосы быстро остались позади, земля исчезла из вида, слева и справа замелькали верхушки деревьев, но потом исчезли и они, ускорение вжимало меня в спинку сиденья.

На некоторое время я впал в полный ступор; мои руки намертво вцепились в спинку сиденья, соседнего с пилотским, глаза таращились прямо вперед, все мое тело — а казалось, что даже и сердце — замерло, застыло, окаменело.

— Эй, ты там часы уронил, возьми. — Дейви обернулся и вложил в мои онемевшие пальцы секундомер. Я смотрел в круто скошенное стекло фонаря и не видел ничего, кроме чернильной, без единой звездочки, тьмы; мои зубы клацали в такт прилежно работающему мотору.

— Садись сюда, Дэнни, — сказал Дейви, чего-то там подстраивая на панели. — Удобнее будет.

Я пробрался на сиденье второго пилота и даже как-то сумел пристегнуться. Теперь мне стали видны строчки проплывающих внизу огней — желтый свет натриевых уличных фонарей, белесые стрелки и тусклые рубины оживленного шоссе. На какое-то время это зрелище меня заворожило, затем я снова взглянул на Балфура. По его лицу бродила мирная, счастливая улыбка; если бы не рев мотоpa, я наверняка бы услышал, как он мурлычет себе под нос.

Дейви принял меньше моего, вговаривал я себе. Он и пил поменьше, и курил поменьше, да и вообще марихуана не слишком влияет на скорость реакции, а еще кокаин, он ведь должен частично нейтрализовать… так, что ли? Мои пальцы крепко сжимали секундомер, я тупо взглянул на него и снова поднял глаза; мы пролетали над широкой, совершенно черной полосой (река, что ли?), явно направляясь к тесной кучке светлячков, появившейся на горизонте.

— Ну, как ты там? — поинтересовался Дейви.

— Ха-ха! — сказал я. — Великолепно. — И снова взглянул на секундомер. А затем я бросил его на пол и обеими руками схватил Дейва за горло. Он удивленно присвистнул, однако рычаги свои не оставил, хвататься за мои руки не стал.

— Сажай самолет, — скомандовал я. — Сажай, а там уже я посмотрю, убивать тебя или нет.

— Ну видишь, что ты сделал, — огорченно вздохнул Дейви. — Снова часы уронил, а они скоро потребуются. Можешь ты, в конце концов, взять себя в руки? Успокойся, а то завелся, как не знаю что, зря я давал тебе столько кокаина. — Шея Дейви слегка покрутилась в моих руках, это он покачал головой.

С ужасом осознав, что этого психа не проймешь ни разумными доводами, ни угрозами, я отпустил его, смирился с почти неминуемой смертью и подобрал с полу секундомер.

— Ладно, ты только скажи, когда нажать.

— Вот так-то лучше.

— Но если мы, паче чаяния, останемся живы, я все равно тебя убью.

— Ну вот, снова ты за свое, — сказал Дейви, неотрывно глядя вперед. — Успокойся и держи часы наготове.

Я тоже взглянул вперед.

Мы приближались к чему-то вроде очень большого завода; вокруг гигантского, изнутри освещенного корпуса теснилось множество пристроек, подсвеченных ослепительно яркими натриевыми лампами; над центральным корпусом вздымалась толстая, в несколько сотен футов высотою, труба, опоясанная рядами красных огоньков, похожими на бусы из светодиодов. Над трубой лениво извивался сероватый султан дыма; ярко освещенные пристройки выпускали в воздух белые, быстро тающие клочья пара. Мы летели прямо на трубу.